Кириленко И.В., Папаскири Т.В.
Посвящается памяти М.И. Безруковой-Долматовской
Финское искусство и дизайн стоят на мощных китах: национальный эпос “Калевала”; созданное в 1846 г. финское художественное общество, оказавшее влияние на развитие финского искусства и дизайна; всемирная выставка 1900 г. в Париже. Все эти факторы сыграли такую роль, что период XIX-XX вв. вошел в историю финского искусства как “Золотой век”. Зрительные образы героев Акселли Галлен-Каллелы и в настоящее время ассоциируются с созданными им типажами. Акварельно-живописные романтические интерьеры Эмиэля Сааринена всегда современны. Творения Алвара Аалто от пепельницы до дворца республики не перестают удивлять. До настоящего времени так пополнился перечень творческих личностей, что невозможно его охватить[i].
Кроме того, у художников и дизайнеров Финляндии велико чувство родины. Где бы они ни учились и ни трудились, в большинстве своем они возвращаются в свои родные финские глубинки творить. Для творческого успеха в Финляндии имеет значение талант, трудолюбие, но не происхождение или национальность.
О тканях фирмы “Маримекко” широко известно во всем мире. Их узнают по особым рисункам и цвету – колорит и графика в виде красочных линий, полос, крупных цветов и оттенков финской природы – серебристых глубинных вод множества озер.
Основала эту фирму Арми Ратиа (1912-1979) в 1951 г. Она нарушила своими проектами традиционные понятия о цветовых сочетаниях. Молодые художницы в тот период Майя Исола и Вуоккр Эсколин – Нурмесниеми превратили фирму “Маримекко” в именитую. Эту традицию продолжают дети А. Ратиа: Армер Гроуп, Кирсти Пааканен и другие молодые художники.
25 лет создает ткани для фирмы “Маримекко” художник Ф. Ишимото с мотивами финской весны, лета, осени и так далее. Его выставки прошли в музее искусств “Амос Андерсон” 1970, 1980, 1990 гг. В росписях тканей он использовал также свои графические изыскания как художник и применил разные техники.
Финское авангардное и абстрактное искусство привлекает внимание своей смелостью, самодостаточностью, не оглядываясь на дерзкую критику общественности. В авангардном и абстрактном искусстве сама форма становится содержанием. Это искусство считается элитарным, так как оно направлено не на удовлетворение культурных запросов большей части всего человечества и воздерживается от суждений о жизни человека. Поэтому такой художник-дизайнер как Маркку Сало может позволить себе создание в авангардно-графической манере – стекло в бежевых тонах с включениями на пьедестале, что символизирует образ женщины.
Туула Лехтинен выдвинула такой лозунг: “ничего маленького и черно-белого” — так она выразила протест против устоявшей традиции по отношению к графике. Её работы искусно выполнены в разных цветах, она сумела идее подчинить материал, с которым работает. Ею используются техники из XIX в. и придуманные, современные. При этом она написала учебное пособие о графике по металлу. Она усиленно убеждает, что копирование дешевой продукции и создание оригинальных графических работ различаются. Туула сожалеет, что в графике остается печать, как средство тиражирования. Листы ее работ огромны, красочны и выполнены в различной технике. Например, ее работа 100 х 70 см в сине-бежевых тонах “Ирене”, 1999, каучуко-бихроматный оттиск или “Декоративное панно” 120 х 100 см, 1998, вышивка, лак.
После посещения графических мастерских в Италии и Франции, где царила прекрасная атмосфера, возникла идея создания в Финляндии мастерской “Химмелблау”. И очень скоро в этой мастерской, которая явилась воплощением мечты, побывали самые известные графики Финляндии и стран Северной Европы. По словам Туулы: “Когда много народу работает, возникают новые идеи, которых в одиночку не придумаешь”.
Среди большого числа современных творческих личностей глубокий интерес вызывают полярные личности, которые достойно несут финский дух современности – это художник Ханну Вяйсянен и Стефан Линдфорс.
Каждый из них, помимо талантов, разносторонней направленности, обладает огромной трудоспособностью, энергией и умением преодолевать высокие жизненные планки.
По мнению Ханну Вяйсянена, все эпохи в искусстве переплетены и говорить о новой эре бесполезно. Он считает, что на сознание людей, особенно в Европе, сильно повлияли античные мифы, а христианство, несмотря на 2000-летнее его существование, не смогло их вытеснить. Эти мифы оказали влияние на этические представления, мышление и на культуру в целом.
Ханну Вяйсянен рано вышел на художественную стезю и в 19 лет участвовал в выставке, создав алтарь из 6 частей. Много лет создавал графические работы и, даже когда отошел от них, влияние этого направления отражалось в его творениях.
Ханну Вяйсянен углубляется в тему цветов и считает себя “цветочным” художником, при этом сравнивая себя с цветком, который целеустремленно, эстетично и доверчиво раскрывается миру.
Он очень серьезно увлечен среднеазиатской культурой – священным искусством Востока, вкладывая во всё глубокий смысл, в том числе, повседневные формы скромных деревянных крестьянских домов.
В начале 1990-х гг. Вяйсянен переселился в Париж и главная причина в том, что это не Мекка современного искусства, где человек следует последним тенденциям, а город, в котором доминирует многообразие культур, уживаются понимание и интерес к неевропейскому искусству, а разным многонациональным направлениям и течениям в искусстве. По его словам: “Париж – это простор, пустыня, где на тебя не давят ожидания. Здесь я не побоялся начать всё с нуля”[ii]. Причина еще состояла в том, что в Финляндии существует разделение художников на графиков, живописцев и скульпторов. И если художнику захотелось из графиков выбрать стезю живописца, то возникают трудности…
Он – остро чувствующий жизнь, перемены, наверно, сказывается огромная тяга к музыке: “музыка проникла под самую кожу”. Вопрос стоял очень серьезно – или, или… И художественное начало победило. “Я не смог полностью бросить искусство, побоялся огромной перемены. Это означало бы не более чем порисовывать и попевать. Я думаю, тогда я подсознательно понимал, что пение это в большей степени сопереживание, в нем нет такого чувства обособленности, как в творчестве художника”[iii].
Его день начинается с Баха, слушая сложные хоралы, он пытается в живописи добиться многоплановости. С родиной его связь не прерывается, он в Хельсинки имеет самых лучших друзей в мире.
Ханну Вяйсянен очень серьезно подошел к теме “Калевала”, участвуя в работах, посвященных юбилею национального эпоса. Он преобразил повторение изобразительных символов, объединив современное искусство со старыми традициями. В древнем искусстве предметы повседневного использования полны особого значения, например, щипцы кузнеца в “Калевале” не просто инструмент для работы, а символ – значение что-то очень крепко удерживать.
Ханну Вяйсянен изучил влияние искусства на процессы медитации, разные духовные упражнения, характерные для азиатских культур. Его интересуют священные криптограммы и орнаменты, тексты Тантры и Янтры; он делал примечания к индийским мантрам, не просто копируя их, а внося при этом свое понимание и толкование их.
Восточная тема уже давно привлекает художников разных стран не только через Кандинского, Мондреана, Кляйна и других.
Почему его привлекает и вдохновляет эта тема? Потому что Восток умеет издавна естественно связывать искусство и духовность с жизнью человека через религиозные обряды и т.д. Ведь художник является органической частью общества и всей его духовной жизни.
Ханну Вяйсянен философски мыслит и считает, что художник не просто видит картину, а сливается с ней через медитацию. Изучив психологию Запада, он выражает мнение, что западное искусство – бездуховное. Его привлекает прошлое время, когда искусство, жизнь имели теснейшую связь.
В 2000-м г. у него была выставка, на которой были представлены работы азиатской направленности и современные натюрморты. Например, тема лотоса, используемая в медитации, сопровождается знакомыми абстрактными рисунками из Пита Мондреана, а в глазах Ханну Вяйсянена решетка Мондреана, которая была упрощением трех ветвей, снова расцвела. На концах решетки снова появились цветы и листья, и священный индуистский текст Тантры преображается в минималистскую картину.
Кроме восточных тем у него также написаны натюрморты в стиле XVIII в., при этом он создает иллюзию пространства, располагая предметы как на полке. По его мнению, натюрмортам в стиле барокко не хватает пространства, так как предметы находятся слишком близко друг к другу. Его привлекают нарушение стилей, смешение стилей Востока и Запада, абстрактных и живых, существующих и несуществующих. Например, картиной о мыле он выразительно заявляет, как кусок мыла уходит в небытие.
Ханну цитирует японского художника Утамаро: “Художник не в состоянии ничего создать, пока ему не исполнится 73 года. Истинный период творчества продолжается недолго”. Сам Утамаро стал настоящим творцом в 73 года, проработав после этого еще десять лет. Поэтому Ханну Вяйсянен считает, что надо дожить до благодатной старости, чтобы многое стало понятным.
Другой популярной личностью в Финляндии является дизайнер, фотограф Стефан Линдфорс, которого назвали “рациональным животным”. О его работах и о нем самом разными искусствоведами и дизайнерами из США, Испании, Финляндии и т.д., написано много интересного. Его творчеству за последние 15 лет посвящена книга “Lindfors “Rational Animal”[iv].
Внешне его сравнивают с Дэвидом Боуи и даже находят что-то цыганское, хотя он родился в 1952 г. в Финляндии. Линдфорс полон удивительной энергии и трудолюбия и знает, что после 30 лет новых идей не бывает, но необходимо развить и претворить те, которые он накопил. Линдфорс хочет всегда большего, вдохнуть жизнь во все, что создает и передать своим творчеством послание миру, хочет быть другом каждого, обнять, укрывать, одевать, освещать своими лампами, усаживать на свои кресла, спасти экологию.
Он представляет собой сложный клубок мыслей, под влиянием которого его мозг отдает приказы творить свои создания смешанного характера из холода.
Для финских художников имеют значение выставки, которые часто проходят в Финляндии и других странах.
В Москве прошли юбилейные выставки Международного художественного фонда, в которых было предложено принять участие авторам этой публикации. Экспонировались их росписи по шелку, посвященные финской природе и скандинавскому искусству.
Примечания:
[i] По вопросам данной темы авторами был опубликован ряд статей: Кириленко И.В., Папаскири Т.В. Скандинавский лизайн. Традиции и современность. М., 1996; Кириленко И.В., Папаскири Т.В. Символы и эзотерика в скандинавском искусстве. // Русско-скандинавские культурные и художественные связи: Тезисы докладов международной научной конференции. М., ГМИИ им. А.С. Пушкина. 2001. С.61-63; Кириленко И.В., Папаскири Т.В. Духовное в искусстве и связь времен. // Искусство и дизайн стран северной Европы. М., 2001. С.90-101. [ii] Hautamäki I. Hanny Väisanen`s Cult of contemporary art. Form. Function-Finland, №78. 2/2000. P. 48-50. [iii] Ibidem. [iv] Juli Capella Samper, Roberta Lord, Paola Antonelli, Jörn Donner. Lindfors. Rational animal. Media center Lume at the University of art and Design. Helsinki (UIAN), 2000.
Свежие комментарии